Грейс Коддингтон — креативный директор американского Vogue и по собственному определению «последний живой редактор моды, кто лично одевает модель». Грейс великий стилист, хотя свою карьеру она начинала с модельного бизнеса. Мы решили собрать несколько высказываний о моде, Vogue и себе самой из книги-мемуаров Коддингтон «Grace. Автобиография».
«Я родилась 20 апреля 1941 года, в самом начале Второй мировой войны, и в том же году нацисты захватили Югославию и Грецию. Мне дали сразу три имени: Памела Розалинда Грейс Коддингтон».
«Я обожала Одри (Одри Хепбэрн — прим.ред.) — и не только ее роли в кино. Меня восхищали ее фотографии в журнале Picture Post. На них она со счастливой улыбкой каталась на велосипеде или готовила на кухне в своей крохотной квартирке. Все, что ее окружало, было чистым и сияющим. И я стремилась жить точно так же».
«Vogue появился в моей жизни еще когда я была ребенком. Я частенько его просматривала после того, как прочтет сестра…Он поступал с большим опозданием, в конце месяца, и всего в одном или двух экземплярах. Наверное, точно так же можно было купить и Harper’s Bazaar, но для меня существовал только Vogue».
«Я была скорее «характером», а не просто хорошенькой моделью и, наверное, именно это я ищу сегодня в девушках, которых отбираю для американского Vogue. Проще говоря, я ищу девушек «с изюминкой». В англичанках есть индивидуальность. Я ненавижу глупых блондинок, как и чересчур загорелых моделей спортивного телосложения. Мне нравятся веснушки. Мне нравятся девушки такого типа, как уроженка Манчестера Карен Элсон. Ее изумительно бледное лицо и копна рыжих волос напоминают мне…даже и не знаю кого!».
«В какой-то момент вдруг заметила, что за нами неотступно следует пара школьников…Меня это удивило. Я вдруг подумала: мало того, что мои пять минут славы после «Сентябрьского номера» докатились до Англии, так теперь я стала интересна еще и подросткам, которым впору играть в футбол или крикет. «Что им нужно, интересно?» — спросила я своего спутника, который подошел к ребятам выяснить, не охотятся ли они за автографом. «Они приняли тебя за Вивьен Вествуд», — ответил он, вернувшись».
«Каждый вечер я в стильной французской экипировке отправлялась по самым модным клубам вроде Ad Lib у Лестер-сквер в шумной компании актеров Майкла Кейна и Теренса Стэмпа, фотографов Даффи. Донована и Бейли, кумиров публики Джейн Биркин, Патти Бойд, Рудольфа Нуриева, Марианны Фейтфул, Романа Полански, ребят из Beatles, Rolling Stones…».
«Мик начал ко мне подкатывать. Ситуация становилась все более интригующей; я уже воображала, как целуюсь с самим Миком Джаггером, но тут зазвонил телефон — это был Альберт, с которым я еще не начала встречаться. Он пригласил меня на выходные в Париж. Момент был упущен. Мимолетный флирт с Миком Джаггером — это одно, а с Альбертом, как я чувствовала, у меня могло сложиться будущее».
«Мой дом находился по соседству со стадионом футбольного клуба «Челси». Футболисты «Челси» славились своей агрессивностью — как и их болельщики… Так что мне не стоило удивляться, когда вернувшись однажды из Парижа, я увидела у дверей своего дома омерзительное сборище…Как я не старалась осторожно прокрасться на своей машине, толпа все больше распалялась. Внезапно мою «Мини» — и меня вместе с ней — оторвали от земли и перевернули набок. Сама я не пострадала. Но в то время я была на седьмом месяце беременности, и на следующий день у меня случился выкидыш. Как оказалось, это было первое и последнее зачатие в моей жизни. Это событие стало для меня большой трагедией».
«Пока редакторы, незаметно работая локтями, протискивались в зал, по толпе прокатывалась волна шепота: «Миссис Вриланд!». Словно море расступалось, когда ее внушительная, угловатая фигура скорее маршировала, а не проходила в зал, сопровождаемая свитой из американского Vogue — совсем как в фильме «Забавная мордашка».
«Не будучи законодательницей мод, сегодня я не так много времени провожу с дизайнерами, хотя довольно часто мы обедаем с Николя Гескьером или Марком Джейкобсом…Я дружу с Карлом Лагерфельдом с семидесятых годов…Мы близкие друзья с Хельмутом Лангом. Мы понравились друг другу с первой встречи».
«Я всегда любила косой крой. Благодаря нему одежда получает легкость, никогда не смотрится «в обтяжку», и ткань ложится идеально, если крой сделан правильно. Джон Гальяно и Оззи — великие мастера косого кроя. Аззедин Алайя — гений, я говорю об этом вполне серьезно. Я обожаю одежду Николя Гескьера. Его коллекции для Balenciaga абсолютно бескомпромисны; в его одежде нет ни одной лишней складки или вытачки, все продумано и просчитано. Он — перфекционист и источник вдохновения для других. Его бесконечно копируют те, кому не хватает мужества, чтобы сделать свой первый шаг».
«Наверное, я последний живой редактор моды, кто лично одевает модель, а не перекладывает все на ассистента».
Автор: Анастасия Ивченко
Автор статьи: Pink.ua
